С горя, купив в ближайшем киоске бутылку пива, и прикинув, что на ходу ее пить – западло, я решил посидеть в ближайшем сквере. Выбрав подходящую скамейку, я с ногами залез на нее, и сев на ее спинку, стал грустно размышлять о том, что этой Ленке надо. На самом деле, трезво оценивая себя, можно сказать, что пацан я крутой. Сила, рост, прикид - все на месте, но для нее чего-то не хватает. А может Ленка - лесбиянка? Вряд ли. Я, по жизни, этих дур еще не встречал.

В тихой беседе с самим собой, пиво заканчивалось. Наискосок от меня, стояла другая скамейка. На ней расположились парень и девушка, видно было, что парень пытался девушку в чем-то убедить, но это ему совершенно не удается, девушка уже несколько раз порывалась встать и уйти. Он с трудом удерживал ее и продолжал свои уговоры. Везде одно и тоже. Я зло швырнул пустую бутылку на газон. Она, крутясь, заскользила по нему и за что-то задела. Это что-то, желто и дорого блеснуло. Может мусор какой, а может и что-то стоящее. Моя лень немного поборолась с любопытством, я слез со скамейки и подошел к тому, что лежало на газоне.

На зеленой щетине новой травы лежал лук. Небольшого размера, немного больше моей ладони, он напоминал большую брошку, или дорогую безделушку старинной работы. У лука были изящные гнутые рожки из чего-то матового белого, наверное, кости. К рожкам была привязана блестящая тетива. Средняя часть лука, где рожки сходились, была явно золотая и покрыта кружевным узором. Рядом с луком, как соломинки, лежали три ювелирного вида стрелы с тонкими золотыми наконечниками и белым оперением. Вещи явно ценные, не игрушки детские. Я повертел в руках находку, огляделся по сторонам. Кроме меня, на лук никто не претендовал. Я вернулся на скамейку и, продолжая разглядывать эту драгоценность, мысленно прикидывал, сколько она может стоить. Две стрелы я сунул в карман своей кожаной куртки, а третью пристроил на тетиву. Все это вместе было еще красивее. Лук и стрела были созданы друг для друга. Рвущаяся в полет стрела и лук готовый отправить ее в цель. Гармония желаний, единство силы и красоты. Я немного натянул тетиву, и стрела задрожала от предчувствия полета.

На противоположной скамейке дела шли все хуже. Девушка решительно встала, собираясь уйти, но в эту секунду стрела вырвалась из моих пальцев, и исчезла, полетев к девушке. Испугаться я не успел, да и лук был такой игрушечный, что нельзя было поверить в его способность причинить вред. Девушка слегка вздрогнула, прижала руку к груди, а потом вдруг улыбнулась и положила ладони на плечи вскочившему от удивления парню. Из сквера они ушли вместе и обнявшись.

Я стал искать стрелу. Натяг тетивы был слабый, и я не сомневался в том, что стрела до девушки не долетела. Потратив на поиски минут двадцать, я понял, что потерял ее безвозвратно. Тихо матерясь, я пошел домой, размышляя о находке и постоянно ощупывая ее в кармане куртки.

Мне редко снятся сны и если снятся то всегда серые. В эту ночь сон был цветной и удивительно реальный. Мне снились парень и девушка из парка. Снились настолько четко и явственно, что я смотрел на них, не как смотрят фильм, сознавая его иллюзорность. Я действительно был с ними в одной комнате, все слышал и все видел. Но меня они не замечали, они не замечали ничего вокруг себя, их мир сжался до их объятий. Они сидели на диване в незнакомой мне комнате, он гладил ее плечи, шептал слова любви, покрывая ее лицо и шею поцелуями. Она отвечала, гладя пальцами его спутанные волосы. Я увидел, как его ладонь легла к ней на колени и заскользила вверх, увлекая за собой подол платья, обнажая сияющую белизну ног.

Я, было, ошалел от увиденного, но вдруг пошлость, готовая пронестись в голове и сорваться с языка, исчезла, а на ее место пришло сознание того, что все происходящее в этой комнате не то, что красиво – оно прекрасно! Я увидел свет идущий от них, свет сделавший прекрасными лица, умывшим мысли и души. Я понял, что вижу не секс, а любовь, и впервые в жизни понял, что это не одно и тоже. Секс соединяет только тела, души соединяет любовь. Их глаза сияли, руки узнавали тело любимого, сердца стучали точно в такт. Она подняла лодочкой руки и платье, поднятое вверх, пестрой птицей мелькнуло в воздухе, открыв стройную фигурку, узкие трусики-плавочки, кружевной лифчик. Он целовал ее плечи, лицо и губы, она что-то шептала, утопая в его глазах и, улетая вместе с ним туда, где обитают души влюбленных, где были и куда потом снова вернулась самые первые влюбленные - Адам и Ева.

Я не чувствовал себя лишним, неуловимо я был причастен к их счастью и был счастлив вместе с ними. Двое влюбленных это не двое людей - это одна пара, они стремились соединиться, открывая друг друга навсегда. Нежность сильных пальцев на девичьей груди, нежность губ покрывших поцелуями беззащитность бедер, крылья тонких рук на загорелой мужской спине. Диким и странным, было все, что я думал о любви до этого, да я уже и не помнил того себя, и не хотел вспоминать.

Она развела колени, раскрываясь навстречу ему, а стон счастливый сказал о том, что жизнь продолжается, и что бесконечный источник ее, передо мной. Начиналась новая жизнь и любовь так же нужна для жизни, как и жизнь для любви.

Я проснулся, сон запомнился удивительно четко, вроде и не снилось, а случилось. По комнате сновали солнечные блики, за окном был новый день. Новый, как и я, увидевший любовь. Даже одеться захотелось по другому. Достал джинсы, свитер, а короткий ежик волос подставил под весенний ветер, закинув подальше, вязаного уродца, просившегося на затылок.

В техникум я прибежал до начала занятий, занял позицию на скамейке в кустах, откуда было хорошо видно всех входящих в здание. Я ждал Ленку. На коленях у меня была открытая спортивная сумка, в сумке наготове лук со стрелой прижатой к тетиве. Ленка на занятия не опаздывала, приходила рано, и я очень надеялся, что ко мне никто из друзей не успеет подойти с разговорами и рукопожатиями. Первыми из нашей группы появились Сергей и Наташка – о них разговор особый, только говорить некогда, Ленка, где же ты!!! Еще пять минут, длиною в пять лет, прошло на скамейке. Людей на дорожке стало больше. Я боялся, что ее заслонят от моей стрелы чужие, не нужные мне сердца. И тут появилась она, как всегда с Нелькой, жившей с ней рядом, и потому всегда приходившей вместе. Я сильно натянул тетиву и разжал пальцы, когда Ленка оказалась почти напротив меня. Ничего не произошло, стрела бессильно упала у моих ног, не пролетев и полметра. Наверное, от волнения, я не попал стрелой на тетиву. Придется попробовать еще.

В течение дня, я сделал еще две попытки. Результат был один и тот же. Стрела летела только к тому, кто был готов ее принять, – в конце концов, я это понял. Стало грустно, мне не судьба. И тут я вспомнил о Сереге. С Наташкой они дружили давно, но что-то не клеилось. Они ссорились и мирились, сидели то на одной парте, то на разных, и жить друг без друга не могли. В моих силах было положить конец этому разброду и шатанию. И я положил.

В эту ночь я опять увидел цветной сон, мне снились Серега и Наташка. Мне снилась их любовь. Я словно летал над ними, сидевшими на кровати в знакомой мне Серегиной комнате студенческого общежития. Он целовал ее лицо и руки, она тянулась на встречу его поцелуям. Не их тела, их души тянулись навстречу, и каждая расстегнутая пуговка открывала целый мир, в котором были только они. Он помог снять ей платье, она ему рубашку. Горели восхищенные глаза, губы невнятно шептали, руки скользили по коже, открывая любимого человека не на раз – навсегда. Открывали, освобождая от ставшей ненужной одежды. Молочным светом открылись ее небольшие груди, и он припал к ним губами целуя нежную кожу, навсегда забывая, что мог быть один, без нее. Я ощущал реальность и силу их чувств, видел светлый поток любви идущий от них вверх, к небесам и ангелам. Этот поток, шел через мою душу, заставляя ее петь от близкого счастья влюбленных.

Они были передо мной обнаженные и беззащитные, как обнажена и беззащитна сама любовь перед посторонним взглядом, но я посторонним не был. Я берег их всей силой души и желал счастья и верил, что для них оно бесконечно.

Я проснулся в светлых слезах, смывавших грязь с души. Сон ушел, но чувство прикосновения к прекрасной тайне осталось навсегда.