Встреча в Париже

Это было в конце мая, в среду, около 6:30, в метро. Пользоваться метро в это время было очень неудобно из-за громадных толп народа во всех вагонах - таких, что люди были буквально вжаты друг в друга... В тот день у меня не было лекций, и я поехала в центр города за покупками.

Возвращаясь обратно, я испытала приключение, которое, даже в моем, подчас очень живом и немного безумном воображении, я никогда не могла бы представить.

Я села на Шоссе д'Антан, в направлении Левалуа и собиралась пересесть на Сен-Лазар. Ужасная толпа, набитый вагон, приходиться толкаеться так сильно, как только можешь, чтобы попасть вовнутрь. На улице было очень жарко, но в метро было еще жарче, поэтому я носила мини-мини-юбку и блузку; на мне, как обычно, не было белья, только бюстгальтер, который лишь едва прикрывал часть моей груди.

В руке у меня был бумажный пакет со свитером, который я купила, а на плече висела сумочка.

Я забралась в вагон, и люди, которые садились в вагон вслед за мной, затолкали меня в его заднюю часть; когда дверь закрылась, мы были упакованы как сардины в банках. Я вспомнила песню, которую слышала однажды: "If we could unpack the sardines."

Мои руки были прижаты вдоль тела. Я не могла сделать ни малейшего движения, крепко зажатая спереди, сзади, справа и слева другими пассажирами. Я была почти возле самой задней двери вагона, между мной и дверью был только один человек, прямо позади меня.

Находясь в таком далеком от комфорта положении, полузадушенная, я обнаружила, что, в общем-то, все не так уж плохо, потому что люди вокруг меня казались довольно милыми, насколько можно было судить по их виду. После того как все, наконец, протиснулись, я случайно оказалась лицом к лицу с женщиной, такой же задавленной, как и я, примерно моего возраста и с лицом того же типа, что и у меня. Мы обменялись улыбками, которые как бы говорили: "Мы можем лишь терпеливо сносить все это".

Поезд проехал несколько сот метров, или около того, когда я ясно почувствовала руку, положенную на мои ягодицы. Такие вещи никогда не случались со мной в метро, хотя мои подруги рассказывали мне о подобных "атаках", от которых они испытывали сильное отвращение, но я думала, что они лгали, потому что я никогда не попадала в "приключения", схожие с этими.

Но теперь это случилось. Рука, твердо сжимающая мои ягодицы. Следует сказать, что по своей натуре я не склонна протестовать против подобных вещей - напротив. Сокращая мышцами ягодиц, я попыталась дать руке понять, что я приветствую ее храбрость.

Но чья это была рука? Я знала, что позади меня три человека: один сразу за мной, и еще по одному с каждой стороны. Который из трех? Я не осмелилась обернуться в страхе, что мужчина может принять мое движение за отпор.

В конце концов, мне было неважно, чья это рука. Мне доставило удовольствие то, что это случилось; я забыла обо всех неудобствах метро в 6.30, видя, или, вернее, чувствуя громадные преимущества, которые пришли вместе с этим.

Рука ласкала меня сзади, не переставая. Хорошо сложенная рука, двигавшаяся нежно и твердо. Я закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать ласку, и нечего и говорить о том, что я начала становиться довольно влажной. На следующей станции метро не должно было выходить много народу. Мне, в связи с новыми обстоятельствами, больше не приходило в голову пересаживаться на Сен-Лазар... (если, конечно, рука продолжит свою работу).

Я надеялась, что рука наберется смелости проникнуть под мою юбку. Я все сильнее и сильнее прижималась назад, желая лучше дать понять, что я согласна. Рука начала двигаться быстрее и тверже по моему заду.
Поезд въехал на следующую станцию. Когда он остановился, рука сжала мои ягодицы и замерла неподвижно, приостановив свои ласки.

К счастью, в то время как 10 человек вышли из вагона, 10 других зашли. Эта перетасовка буквально вдавила женщину, которая стояла передо мной, прямо в меня.

- Простите, - сказала она.

- Ничего страшного, - сказала я. - Это не ваша вина.

Я попыталась сказать ей глазами, что не нахожу это неприятным. Мне показалось, что ее бедра слишком сильно надавили на мои, по отношению к остальному ее телу. Я не возражала этому. В тот день метро, очевидно, собиралось предоставить мне все удовольствия одновременно.

Как только поезд вновь тронулся, рука скользнула прямо под мою юбку; воображаю радость мужчины, обнаружившего, что под ней у меня ничего нет; безусловно, его руке не пришлось опускаться очень сильно, чтобы совершить свой маневр.

Мужчина не стал терять времени между моими бедрами, просунув палец прямо в мое влагалище, которое было уже совершенно влажным, и тут же начал быстро им двигать. Я закрыла глаза, и, открыв их на несколько секунд, увидела лицо женщины перед собой. Она следила за мной со странным выражением на лице, начиная понимать, что что-то неладно.

Этот палец во мне и возбуждение, которое он вызывал, заставили меня потерять все благоразумие; Я инстинктивно начала двигать бедрами взад и вперед, едва заметно, но достаточно, чтобы женщина почувствовала это. Она сильнее надавила на меня и начала легкие покачивающие движения. Это доставляло мне чудесное удовольствие, усиленное, к тому же, столь необычной ситуацией. Мне удалось протиснуть свободную руку напротив нижней части бедер женщины, и сквозь ее юбку я почувствовала, как ее клитор трется об меня; ее глаза улыбались мне.

Невероятно! Палец стоящего сзади неизвестного мужчины - во мне, а мой палец ласкает женщину передо мной, прямо посреди толпы, которая может все обнаружить и поднять скандал!

Я была близка к кульминации, я знала это, окруженная десятками ничего не видящих людей. Если б только они могли подумать...

На следующей остановке мы втроем продолжали, будто ничего не случилось.

Я представила себе, что мужчина и женщина были столь же возбуждены, как и я, и так же потеряли все благоразумие. Очевидно, мы могли не бояться быть замеченными в толпе, поскольку сохраняли определенный минимум видимого спокойствия и бесстрастности.

На женщине было платье "макси" с пуговицами спереди; мне легко удалось расстегнуть одну прямо над ее промежностью - мне хотелось прикоснуться к ее коже - просунула руку в открывшееся отверстие, и положила ее на ее трусики.

Они не были облегающими. Мой палец проник между тканью и ее кожей и достиг ее лобка; много волос, но я быстро нашла ее клитор и - уже очень влажную - вагину. Я окунула туда свой палец и начала ее ласкать самым серьезным образом. Теперь она закрыла глаза.

Я бесстрастно посмотрела вокруг себя, и увидела людей, которые, по-видимому, не замечали ничего, что происходило. Глаза их казались застывшими, люди, без сомнения, полностью отдавались своим мыслям.

Одиночество в толпе. Свобода делать все без боязни быть увиденным; возможно, легче, чем где-нибудь на природе, где никто не знает, не наблюдает ли за ним кто-нибудь внимательно невдалеке, за деревом или за окном. (Я не против эксгибиционизма, но я предпочитаю сама выбирать своих зрителей).

Мы проехали уже три станции. Я решила ехать до конечной остановки.

Палец во мне все время движется; удовольствие мало-помалу нарастает; новое удовольствие, неизведанное до того момента, нарастает как от пальца мужчины и влагалища женщины, так и от необычности обстановки.

Палец возбуждает меня ужасно быстро. Я кончаю за три секунды, очень резко. Я с огромным трудом удерживаю крик и сильно закусываю губы. Я редко кончаю так быстро. Обычно, удовольствие растет во сне постепенно, нежно, достигая апогея более медленно; но здесь все случилось за три или четыре секунды. Потрясающе!

Я начала ласкать женщину неистово, и я почувствовала, что она готова кончить, тоже, под моими пальцами. Она была, без сомнения, чувственной женщиной. Но не более чем я! Ее глаза задрожали, затем совсем закрылись; я стала вынимать свою руку, и тогда она вновь открыла глаза и взглянула на меня чрезвычайно нежно:

- Еще.

Бесподобно. Это слово, которое она только что произнесла, мгновенно возбудило меня, и я начала ласкать ее более нежно. Я жалела, что она не может ответить мне тем же. Я рисковала обнаружить нас, потому что я не знала, чья рука находится во мне, но я надеялась, она продолжит ласкать меня.

Но мужчина убрал свою руку, когда он почувствовал по тому, как сжались мои ягодицы, что я кончила. Все завершилось, подумала я.

Поезд еще раз остановился в Малешерб, почти конечная остановка. Вагон оставался полным - тем лучше.

Почему мужчина перестал ласкать меня? Был ли он удовлетворен? Хотел ли он только, чтобы я испытала оргазм? Я знала, что иногда мужчины могут удовлетвориться таким образом, простым мысленным возбуждением, а после этого они теряют на какое-то время свои эротические желания...

Но я была не права насчет этого. Мужчина не закончил. Еще не закончил. Он сделал такое, во что мне сначала трудно было поверить. Я почувствовала что-то между своих бедер, но это была не рука мужчины, а его пенис. Я была уверена, что это был он, но еще в течение двух секунд я говорила себе, что это невозможно. Он не мог осмелиться сделать это! Он не мог сделать это в такой толпе! Или, он был совершенно сумасшедший. Но что за чудесный безумец!

Я продолжала ласкать женщину, решив заставить ее кончить по меньшей мере так же сильно, как в первый раз.

Теперь я знала, что это мог быть только мужчина прямо позади меня, который мог вынуть свой пенис из брюк, поднять мою юбку и просунуть его между моих бедер.

Я постаралась принять такое положение, чтобы облегчить ему задачу.

Мужчина сильно прильнул к нижней части моей юбки, и прижался ко мне как можно более сильно. Он позволил мне лишь слегка двигаться взад и вперед, что давало мне возможность ласкать его пенис, потирая его между ног.

Женщина передо мной была почти в обмороке, ее глаза, выражавшие счастье, были закрыты. За исключением этого, наши соседи не могли заметить ее состояния.

Поезд прибыл на станцию Ваграм. Несколько человек на платформе. Несколько человек могли выйти. Три человека вышли, два зашли. Отлично, мы все еще были плотно окружены толпой. Поезд тронулся.
Тотчас же мужчина сунул свой член в меня. Восхитительно! Он был средней длины, но довольно-таки впечатляющего диаметра, так мне показалось по тому, что я чувствовала внутри себя. Теперь мне казалось невозможным, что мужчины по обеим сторонам от меня ничего не заметили. Я скользнула взглядом направо и налево позади себя, и увидела, что глаза одного из мужчин уставились на мои ягодицы. Они видели все. И не сказали ничего. Метро, Свобода тебе имя!

Спокойный среди всего этого, мужчина двигался во мне едва заметными отрывистыми движениями; я ласкала женщину впереди себя, которая, в свою очередь, просунула руку под мою юбку и принялась ласкать мой клитор, одновременно введя палец в мое влагалище, вместе с членом мужчины. Никто не мог бы кончить так сильно, как это сделала я. Я кончала между станциями Ваграм и Перер. Я кончила как сумасшедшая. В тот момент поезд двигался с небольшими паузами, потому что впереди путь не был полностью свободен. Иногда он даже останавливался между станциями. Мой оргазм длился около трех минут, непрерывно, и это было фантастически. Я двигала бедрами так сильно как могла. Я не знаю, каким образом мне удалось удержаться от крика.

Мужчина позади меня занимался любовью со мной буквально свирепо. В один прекрасный момент я почувствовала палец в своем анальном отверстии. Был ли это его палец или другого мужчины? Я не знаю. И это было не важно. Я хотела, чтобы все люди в вагоне прикасались ко мне, трахали меня, целовали меня, лизали меня, тискали меня, ласкали меня, насиловали меня.

А я ласкала женщину: по-прежнему мастурбируя ее клитор, я погрузила два пальца в нее, и она тоже кончила неистово. Она закусила губы, и под моей юбкой ее буйные пальцы перевели мне ее ощущения.

Палец в моем анальном отверстии вошел в меня глубоко и бесподобно, но еще большее удовольствие давал мне находящийся во мне большой пенис.

Незадолго перед станцией Перер, когда поезд замедлялся, мужчина сильно вжался в меня и яростно потянул за мою юбку. Я не могла пошевелиться даже на полсантиметра, и он кончил в меня длинной горячей бьющей струей. Я почувствовала это за мгновение перед пришедшим ко мне оргазмом, бросившим меня на недостижимые высоты блаженства.

Я была обессилена, и наверняка упала бы, если бы толпа вокруг не держала меня. Женщина под моими пальцами кончила вновь. Мои пальцы, моя рука были полностью залиты ее "любовной влагой", которая стекала по моему запястью. Я вынула руку и немного вытерла ее о юбку женщины. Ее глаза сказали "Мерси" с чрезмерной искренностью, и я очень захотела поверить в это. (Думаю, я ласкала ее более чем превосходно).

Палец покинул мой зад, а член оставил мое влагалище, мое горячее влагалище, почти сразу после того как мужчина кончил.

Все окончено, и я только что познала незабываемые ощущения.

- Вы здесь выходите? - спросил голос позади меня.

- Нет.

Я выпрямила ноги. Женщина впереди меня одарила меня быстрым взглядом заговорщика, и повернулась, чтобы выйти, в то время как мужчина, который был позади меня, продвинулся вперед, практически не обращая на меня внимания.

Невероятно! (Я повторяю это слово слишком часто, но вспомните обстоятельства!)

Поистине невероятно! Он мог хотя бы взглянуть на меня. Посмотреть, кого он трахал. Нет. Он просто ушел. Невероятно.
- Вы здесь выходите? - спросил он у другого человека перед ним.

Я даже не видела его лица. Я увидела только заднюю часть его шеи, скрытую длинными волосами. На нем были голубые джинсы и коричневая кожаная куртка, под которой я разглядела воротник цветной рубашки. Он был не очень высокий, не выше моего роста. Поэтому ему было легко заниматься со мной любовью стоя, сзади, не привлекая слишком много внимания к нам. Все, что я получила от него, это его руки, его член и звук его голоса, когда он спросил: "Вы здесь выходите?"

Нет, я здесь не выхожу, и что хорошего было бы в том, если бы я последовала за ним? Его отношение ко мне не обещало ничего, и что бы мы сказали друг другу?

Поезд остановился. Двери открылись: Перер. Пять или шесть человек вышли менее чем за минуту, среди них женщина, которую я ласкала и мужчина, который обладал мной.

И невероятно! Повторяю, это единственное слово, которое подходит здесь. Я увидела, как они оба взялись за руки и зашагали по платформе, разговаривая и смеясь. Мужчина поцеловал женщину в шею.

Поезд отъехал. Я увидела лицо мужчины. Блондин, мягкие черты лица. Он показался мне очень красивым. Ему было не более двадцати трех лет, я думаю.

Она и он, два нежных любовника. Люди, которые встречали их, люди, которые встречают их и люди, которые еще встретят их, приняли бы их за двух прелестных молодых людей, которые просто любят друг друга. И на самом деле, по-видимому, так и было. Она и он занимались со мной любовью в самом центре метро. Они казались мне маленькими ангелами.

Что скрывается за лицом каждого из нас? Неужели люди, прячущиеся за благоразумными лицами этого мужчины и этой женщины, исключительны? Разве они не такие же, как и остальная часть человечества? Не такие как, например, этот прохожий? О чем мечтает эта женщина, стоящая рядом с тобой? Не мечтаешь ли и ты (или, может, уже сделал?) о чем-нибудь, что вслух ты называешь позорным? О чем думают втайне все любовные пары? Что скрывают их лица?

Откройте себя, лица. Говорите со мной. Расскажите мне правду, невозмутимые глаза. С кем вы хотели бы заняться любовью, все вы? И как? И где?

Люди, как мы их видим - лишь иллюзия; мы видим лица, но мы можем лишь догадываться, что находится за ними.

Я вновь вспомнила о двух мужчинах, стоявших за мной, которые были свидетелями всего произошедшего. Я не осмеливалась обернуться. Но я не хотела скрывать свои чувства. Я хочу быть молодой, такой, которая смеет, которая не стесняется своего тела, которая считает, что заниматься любовью - это чудесно всегда и везде, которая хочет прожить все жизни в одной, и которая хочет делать все, что хочет, не зажимая и не подавляя себя.

Я обернулась и посмотрела на мужчин справа и слева позади меня. Каждому было около сорока лет, на каждом были костюм и галстук поверх белой рубашки. Они могли быть братьями. Я видела совсем других мужчин, в костюмах, галстуках и белых рубашках - в униформе городской жизни.

Оба избегали моего взгляда. Один читал книгу в мягкой обложке. Другой делал вид, что интересуется заголовками газеты, которую просматривала женщина в двух метрах от него. Посмотри на меня. Имей мужество посмотреть на меня. Я знаю, что ты видел. В этот вечер, если они женаты, они будут заниматься любовью со своими женами и думать обо мне, я уверена в этом. Но сейчас они претворялись, что ничего не видели. Жалкие люди. Когда я выйду из поезда, они будут разглядывать мой силуэт на платформе, раздевая меня сквозь окна вагона.

Итак, я выхожу. С ними мне нечего делать. Ни один не имеет храбрости сделать то, что только что сделал тот мужчина, даже если они часто воображали себе это. А если бы они осуждали это, то они бы протестовали. Не способные ни к чему, - вот мое слово.

Какой чудесной была эта маленькая поездка на метро. Я чувствовала, как сперма понемногу стекает между моих ног. Ни с чем не сравнимое воспоминание об оргазме, который я испытала. Я подхожу к двери. Поезд останавливается. Я собираюсь выходить. Между бедер, мокрых от спермы и моей собственной влаги, я все еще чувствую член мужчины и руку женщины. Я приложила руку, которой я ласкала женщину, к своим губам, и сводящий с ума ее запах подтвердил мне, что это был не сон.

И вот я на платформе. Это не пересадочная станция, Порт Шампере, мне остается лишь уехать отсюда с противоположной платформы. Я возвращаюсь назад, познав новые искушения, храня в памяти все, что только что произошло; тело почти мертво от счастливой усталости. Поезд, шедший в обратном направлении, был почти пуст. По дороге домой я думала о своем путешествии в Чувственность и Наслаждение. Я вновь и вновь повторяла все эти незабываемые моменты в своей памяти...