Я продолжал губами и рукой ласкать ее груди, другая рука легонько порхала по ее животу, тихонечко задевая ее едва видимые, выгоревшие волосики, от чего девушка снова покрылась пупырышками. Она прерывисто вздыхала. Моя рука наконец-то добралась до ее лобка, но она инстинктивно сжала ноги. Тогда я двинулся ниже и по примеру ее животика, начал обрабатывать ее бедра и ножки, стараясь проникнуть на внутреннюю их часть. Сначала мне это не удавалось, но потом желание Даши пересилило ее испуг, и ножки стали потихоньку раздвигаться в стороны. Я самозабвенно обрабатывал рукой внутреннюю сторону ее бедер, все ближе подбираясь к ее сокровищу, при этом не забывая ласкать ее грудь.

Маша все смотрела на наши ласки и дрочила свой клитор. Я наконец-то добрался до промежности. Даша снова сжала ноги, но рука была уже внутри, легко отодвинув узкую полоску материи на ее писе, под рукой хлюпало. Я прижал пальцы как можно плотнее к ее мохнатке и начал потихоньку натирать ее пуговку. Оторвавшись от груди, я развязал тесемочки на нижней части ее купальника и приподнял тот маленький кусочек материи, который скрывал от меня ее лобочек. Он был выбрит в виде ласточки, две полоски волос, расходящиеся дугой от клитора вверх. Видимо стрижка производилась давно, поэтому выбритые части лобка тоже покрылись более мелкими волосиками.

Я понял, что она готова к главному и соскользнул в воду, на первую подводную ступеньку. Разводя ее ноги в стороны и освобождая от остатков плавочек, я наблюдал за оргазмом Машеньки. Та билась об скалу всем телом и стонала, закрыв глаза. Даша лежала передо мной, широко раскинув ноги и ждала моего языка, но я не торопился. Раздвинув ее пухленькие губки, я сначала осмотрел клитор, а затем начал визуальное изучение ее влагалища, иногда прикасаясь к ее ножке, опущенной со скалы, своим вставшим членом. Она это чувствовала, и перебирала пальчиками ноги, забираясь ко мне под плавки.

Далее меня ждал еще один шок, Даша была девственницей, это было видно по совершенно нетронутой плеве, чуть выпирающей из влагалища у самого его входа. Дырочек там было две, справа и слева от бугорка. Сквозь них вытекал сок, которым уже были облиты ее ляжки. Я погрузил язык в эту впадинку и слизал выделения с ее последней преграды, девушка уже постанывала и пыталась прижать мою голову к своей взмокшей писе. Я, однако, сам хотел руководить процессом и языком начал изучать все складочки ее промежности, это, надо сказать, увлекательнейшее занятие. Я не торопился, тщательно вылизывая ее анус и немного залохматившиеся от выросших волос губки. Язык мой проникал в ее заднюю дырочку и влагалище, упираясь каждый раз в ее запретительную преграду.

Если в попке никакого сопротивления не было, то когда я давил языком на целку, Даша пыталась сжать ноги, и оттолкнуть меня. Я перестал искушать судьбу и передвинулся повыше к ее клитору. Пуговка была очень большой, с оливку и в стоячем состоянии просто не помещалась в складочках ее пухлых губ. Такое сокровище лизать — одно удовольствие, я этим и занялся. Маша, прийдя в себя от оргазма опять смотрела на нас и завидовала, она увидела, как ее сестра начинает кончать, подтянулась к ее лицу и стала целовать ее в открытые, стонущие губы.

Девушка кончала бурно и долго, даже поцарапала в страсти мне шею, я этого, признаться, не заметил. Толчками через два маленьких отверстия из ее девственной плевы струйками вытекала смазка, я все время слизывал все это. Наконец она затихла и вытянулась на камне.

Порядком закоченевший, с полуспущенными плавками и стоячим хуем я вылез на надводную ступеньку скалы. Маша в упор уставилась на моего дружка и протянула к нему руки. Я лег рядом с ней на теплую скалу и отдался на волю ее разума. Она просто трогала его, осторожно перебирая руками нежную кожу, не предпринимая никаких попыток меня возбудить. Вдруг из воды, совсем рядом от нас раздался веселый голос Иришки:

— А, привет, первого и последнего мужика у меня увели, как не стыдно.

Она рывком выскочила на ступеньку скалы и придвинулась поближе ко мне. Я приветствовал ее и поцеловал в голую титечку, это такая традиция установилась у нас вместо рукопожатия. Она ответила поцелуем в головку члена. Маша в испуге широко раскрыла глаза, а Ириша сказала:

— Смотри, как это ему нравится.

Она склонилась над моим членом и медленно, специально для Маши, всосала его по самое основание. Сделав несколько качков, она позвала:

— Ну а ты то что, давай, учись.

Маша замотала головой:

— Нет, я боюсь, я потом как-нибудь. Лучше в кроватке.

Я в шутку дернул ее за завязки плавок и открыл ее лобок, Маша не заслонилась и я увидел совершенно другую стрижку в виде лилии с тремя лепестками, стебелек которой упирался в клитор. Вокруг тоже начали расти паразитные волосы и я понял, что сестры стриглись одновременно. Я положил ладошку на лобок Маши и сказал:

— В парикмахерскую пора.

— И не говори, сказала она, отбрасывая мою руку, из под плавок уже торчат, как бы от этого избавиться.

— А нет проблем, ответил я, у меня классная бритва, Жилет.

— Может, одолжишь на вечер.

— Нет, только вместе с собой, если я буду вашим личным парикмахером. Послушай, а ты тоже целка, как и Даша?

— Конечно, а кому ж мы дадимся?

— Дай посмотреть, я целки начал изучать, наверное гинекологом стану.

Она, нехотя раздвинула ноги и развела в стороны губки, чтобы мне было лучше видно. Я наклонился и разглядывал точно такую же, как у Даши девственную дырочку. Потом наклонился и быстро лизнул ее.

— Нахал, кто тебе разрешил?

Она оттолкнула мою голову, а сама снова взяла меня за член и начала двигать кожу туда-сюда. Я уже согрелся и мне захотелось кончить. Я попросил Иришку помочь мне. Она сняла плавочки, раздвинула ножки и попыталась сесть на моего дружка.

— Иришка, сколько можно говорить, вечером, значит вечером.

Она обиженно сползла на мои колени и взяла член в рот. Маша во все глаза смотрела на это действо, и снова возбуждалась. Даша уже давно смотрела на наши игры, лежа на камне.

— Антоша, я кончила так, как давно уже не кончала, спасибо тебе.

Я только успел выговорить "не за что" и тут же сам начал кончать Иришке в рот. Она специально для девушек устроила показательное выступление. Широко открыв рот, она вынула из него член и отодвинула сантиметров на десять. Первая струя попала точно ей в глотку, девушки с расширенными от ужаса глазами следили за тем, как маленькая развратница сглотнула мою сперму. Пока она глотала, вторая струя ударила ей в верхнюю губку, она быстро облизнулась и заглотила моего дружка снова, чтобы не потерять ни капли.

Я лежал, не в силах пошевелиться, а Ириша, на губах которой блестела моя сперма, уже приставала к девушкам:

— Ну, кто хочет попробовать мужскую сперму на вкус.

Она вытянула трубочкой свои развратные губки и наклонилась в сторону Маши, та смотрела на нее, как кролик на удава. Девочка повернулась к Даше:

— Ну, тогда ты попробуй, я не хочу, чтобы все досталось только мне, я не жадная, я тут за щечкой немного оставила.

Ситуация была для меня новой, до сих пор все женщины с удовольствием глотали мою сперму, а тут такая неувязочка. Я подумал тогда: до какой же степени надо было запугать девчушек, чтобы им стали так противны мужики во всех их проявлениях. Даша все же решилась, у нее, видимо, было более сильно женское начало и она впилась в Иришкины губы сладким поцелуем. Потом она облизала мордашку девочки, не оставив на ней ни капельки спермы и обернувшись к Маше, сказала:

— Ну что, дурашка, посмотри, у Антона еще пару капель осталось, давай, пробуй.

Сказано это было в приказном тоне и Маша не посмела ослушаться. Наклонившись ко мне, она взяла меня за основание уже поникшего члена и втянула его к себе в рот. Потом, неумело причмокивая, высосала из меня последние капли и улыбнулась:

— Я представляла себе, что это будет что-то ужасное, а он такой нежный, и вкус, как у банана, а бананы я люблю.

Делать уже на скале было нечего, надо было менять обстановку, другое дело, что Иришка не разу за сегодняшний день еще не кончила и я предложил Даше или Маше ее поласкать. Те вдвоем дружно взялись за дело и, вскоре моя подружка забилась в судорогах оргазма. Я пытался было вставить в это действо свои пять копеек, но у меня ничего не получилось. Дарья оккупировала Иришкину промежность, а Машенька целовала в губы и теребила ее грудки. Я, дурачась, взял кончившую девочку на руки и, поднатужившись, отбросил ее подальше от скалы в воду. Она вынырнула и погрозила мне кулаком:

— Убью, я утонуть могла, совсем не соображаешь?

Девушки уже плыли к берегу, пока я забирался на скалу и прыгал с семиметровой высоты. Они аплодировали.

Глава 14. Штатный дефлоратор и цирюльник кисок Утеса

Мы выплыли на берег и оделись. Девушки с благодарностью смотрели на меня и Дарья сказала:

— Антон, приходите лучше сегодня после ужина, а то нам надо привести в порядок свои растрепанные чувства. Ириша знает, как к нам пробраться незамеченными, передай ребятам, чтобы не обижались, мы медленно привыкаем к новым знакомым.

Мне было самому неохота сейчас переться в такую даль. Хотелось поспать после всего пережитого. Поэтому я с радостью согласился, и мы с Иришей попрощавшись с девушками пошли домой. Там нас ждали ребята в предвкушении встречи с новыми знакомыми. Я несколько расстроил их тем, что встреча перенесена на вечер, но когда я рассказал результаты своего заплыва на скалу, то мужички подобрели и пошли купаться. Я взял с них обещание, что они закупят все на вечер, и мы с Иришкой завалились подремать в нашем с ребятами домике.

Я раздел Иришу, разделся сам и прижался к ней всем телом под простынею, ласкаться уже не хотелось, сон нас сморил и проснулись мы только к обеду, когда вернулись ребята. У каждого в руке было по две сумки с продуктами и выпивкой. Мы еще сходили с мужиками на пляж и позагорали немного, Ириша пошла домой помогать родителям убираться. В семь часов все собрались в нашем дворе под навесом. Соседи куда-то ушли и мы начали разрабатывать план действий на вечер.

Ирина рассказала нам, что в третий корпус на любой этаж можно пробраться по пожарной лестнице. Девушки жили на четвертом, окна в коридор были всегда открыты, поэтому проблем пробраться незамеченными в их номер не было. Дело в том, что в те стародавние времена бабульки вахтерши внизу строго следили за нравственностью отдыхающих и ровно в 23-00 запирали входные двери корпуса. Еще Ириша рассказала нам, что девушки в принципе согласны лишиться девственности, но боятся это делать с Алексеем или Кириллом, поскольку по ее рассказам представляют размеры их членов.

— Короче, мальчики, женщин из них будет делать Антоша, а вы уж помогите ему как-нибудь.

Меня очень взволновало это задание, но пасовать я не собирался. Единственное, чего я опасался, так это чего-нибудь не так сделать, в результате чего девчушки поимеют отвращение к сексу. Еще я помнил про их душевную травму и понимал, что все придется делать крайне осторожно и тактично.

В восемь часов вечера мы двинулись навстречу новым приключениям. Все заволновались, когда заметили, что у пожарной лестницы, ведущей на крышу третьего корпуса, толпилось много гулявшего народа. Однако на нас никто особого внимания не обратил, видимо все привыкли к тому, что по этой лестнице лазают все, кому не лень. Алексей подсадил Иришу на первую ступеньку, потом полез я, ребята следовали за мной, с трудом волоча за собой сумки с провиантом. Все прошло, как нельзя лучше и мы уже стучались в дверь 412 номера, где жили девушки.

— Входите, у нас не заперто, раздался голос одной из сестер.

Мы несмело вошли в прихожую, номер был, что надо. Справа дверь совмещенного санузла, прямо большая комната с широкой лоджией и двумя приличного размера кроватями, между которыми стояла тумбочка. Даша сидела на кровати в коротком халатике и с полотенцем, обмотанным вокруг головы, а Маша плескалась в душе. Ребята стали накрывать на стол, а я вспомнил, что сегодня не мылся в душе. Надо было как-то это исправлять и я обратился к Дарье:

— Даша, а можно я с Машенькой помоюсь, а то весь соленый после моря.

— Хитрый какой и быстрый, ну ладно, погоди я ее спрошу.

Она подошла к двери душа и открыла ее, переговоры с Машей быстро закончились и она, заходя в комнату, сделала приглашающий жест рукой:

— Иди, только не хулиганьте там долго, а то мы без вас начнем.

Войдя в душ, я увидел сквозь полупрозрачную занавеску контуры молодого и красивого девичьего тела. Маша не произнесла ни слова. Я быстро скинул с себя все и шагнул к ней под теплые струи душа. При виде открывшемся моим глазам, член непроизвольно начал вставать. Маша спросила:

— Ты мыться сюда пришел или еще за чем-нибудь. Вон как пиписька то надулась, бросай эту затею, я не готова ни к каким играм. Ты, кстати бритву захватил?

Я хлопнул себя по лбу, бритва лежала в одной из сумок с продуктами. Я высунулся за дверь и попросил Кирилла ее принести. Тот съехидничал:

— Ну вот, наш цирюльник открыл интим парикмахерскую.

Я быстро закрыл дверь и юркнул под занавеску к Маше.

— Машенька, можно я сам тебе киску побрею? Я аккуратненько, не бойся.

— Ну давай, только не порежь меня пожалуйста.

— Тогда садись на табуреточку и ножки раздвинь пошире. Она так и сделала. Не передать словами мои ощущения, когда я склонился к этой красивой киске. Видно было, что Машенька тоже возбудилась от непривычности ситуации. В ее больших губках я заметил блестящую каплю смазки. Встал перед ней на колени и невольно слизал ее, задев языком за клитор. Машенька дернулась и сказала:

— Перестань, Антон, давай оставим это на потом, побрей меня, а потом я тебе помогу помыться.

Но я ничего не смог с собой поделать и наклонившись между ее бесстыдно расставленных ног, еще раз смачно провел языком от девственного влагалища до большущего, уже стоячего клитора, буравя все это языком. У Маши вырвался стон и она заехала мне ладошкой по макушке.

— Кому сказала, не возбуждай меня, хватит баловаться, а то выгоню.

Ничего не оставалось делать, как приступить к приятной обязанности побрить эту восхитительную киску. Я попросил Машу сдвинуть попку поближе к краю табуретки и еще пошире расставить ноги. Намыливая мылом ее промежность, я намеренно касался самых чувствительных мест и Машенька закрыла глаза. Я начал бритье, постепенно спускаясь от теперь уже гладкого лобка к губкам. Я выворачивал их наизнанку и тщательно лишал волосяного покрова. Видимо это доставляло Машеньке удовольствие, потому что она немного дергалась и теребила мои волосы. Мой член иногда касался ее бедер и Машеньку от этого прикосновения передергивало, как от разряда электрического тока.

Наконец бритье подошло к концу и я сказал об этом Маше. Но она попросила меня побрить ей волосики вокруг попки, я конечно же согласился. Маша встала с табурета, повернулась ко мне задом и поставила одну ногу на сидение. Моему взору открылась дырочка ее розового ануса, вокруг которого росли коротенькие волосики. Наконец и эта приятная процедура подошла к концу и я не удержавшись в очередной раз, лизнул эту розовую дырочку, пытаясь языком проникнуть внутрь. Маша отпрянула от меня:

— Антоша, сейчас еще раз схлопочешь по макушке, давай я тебя помою.

Она взяла в руки мыло. Ее ласковые пальчики порхали по всему моему телу. Когда она принялась за мой член, я готов был взорваться оргазмом. Слава богу, она была в этом деле дилетантом, хотя было видно, что этот орган ее очень интересует. Она откровенно разглядывала мое сокровище и нежно ласкала его и яйца скользкими от мыла пальчиками. Потом перешла к попке и все там тщательно вымыла. Наконец мы закончили наши эротические игры и вытеревшись, вышли в комнату. Маша одела на голое тело халатик, а я просто перемотался полотенцем, прижав им свой стоячий член к животу.

Ребята встретили нас за накрытым столом восторженными воплями и шуточками. Алеша спросил:

— Машенька, этот охальник там тебя еще не трахнул? Смотри, ты и не заметишь, как он это сделает, дар у него такой.

Все рассмеялись. У ребят уже бугрилось под штанами и Дашенька с опаской поглядывала на эти вздутия. Иришка расслабилась от выпитого вина и поманила меня пальцем, чтобы я садился рядом с ней. Мы еще выпили за знакомство за встречу, за любовь и прокляли всех насильников на свете. Постепенно разговор перетекал в эротическое русло, Ириша с невинным видом говорила:

— Маша, ты не бойся, он очень нежный мой Антошка, он мне так быстро все сделал, что я и не почувствовала.

Она явно врала, успокаивая девочек. Кирилл попросил:

— Антон, показал бы хоть, чего ты там побрил, надо же оценить всей компании, можно ли тебе доверять такие серьезные вещи?

Повисла неловкая пауза. Я не знал, как отреагирует на эти слова Маша, сидящая за столом справа от меня, и выжидательно смотрел на нее. У Маши уже загорелся блядский огонек в глазах, ей уже захотелось показать свое голое тело всей честной компании. Я медленно опустил руку ей на колено и начал поднимать ее халатик. Мы сидели на кровати одной из сестер.

— Маша, откинься назад, народ хочет оценить мое искусство.

Я легонько толкнул ее второй рукой в плечо и Маша распласталась на кровати, немного раздвинув ноги. Моя рука уже дошла до голого бархатного лобка и я не смог отказать себе в удовольствии поласкать это сокровище. Я гладил девушку по внутренней части бедер, задирая халатик все выше и выше. Все с удовольствием смотрели на открывающуюся картину. Алексей, Кирилл и Дарья даже привстали со своих мест, чтобы все получше рассмотреть. Маша лежала на кровати с закрытыми глазами, остатки стыда пылали на ее щечках ярким румянцем. Я расстегнул нижнюю пуговицу ее халата и открыл всем абсолютно голенькую Машину киску. Расстегивая постепенно одну пуговичку за другой, я продвигался все выше и выше к ее красивым острым грудкам. Перед тем, как совсем отбросить обе полы халата, я сильно сжал двумя пальцами маленький сосок, и почувствовал ответную Машину реакцию.

Наконец халат распахнут и развратной компании открылась незабываемая картина. Абсолютно голый лобок плавно перетекал в толстенькие, раздвинутые большие губки, между которыми виднелись и малые, все влажные от выделений. Возбужденный большой розовый клитор выступал сверху, венчая картину. Чуть ниже темнело сморщенное колечко ануса, тоже голенькое, как и все остальное. Я немножко отодвинул Машину ногу в сторону, чтобы мои друзья смогли лучше разглядеть это чудо. Кирилл наконец оторвался от этой картины и сказал:

— Да, Антоша, не ожидал от тебя такого мастерства, я понял, что у Дашеньки тоже не все в порядке с растительностью между ножек. Может быть ты поможешь ей от нее избавиться. Пока вы там забавлялись, мы об этом уже поговорили. Она не против, только мы хотим все это видеть, так что тащи сюда тазик и все остальное.

Я не мог оторвать взгляда от голой киски Машеньки и слушал эту речь невнимательно, до меня с трудом доходил ее смысл. Я как загипнотизированный смотрел на ее прелести и проводил пальцем по влажным губам, даже не лаская их, а просто наслаждаясь горячей и красивой девчачьей тайной. Наконец, до меня с трудом дошел смысл сказанного Кириллом.

— Сейчас, только я сначала должен это облизать, простите меня, я не совсем в себе.

Я наклонился к Машиной киске и не ожидая сопротивления воткнул язык в ее пещерку, он тут же уперся в ее девственную преграду. Ножки Машеньки подрагивали, она еще боялась всего, что касалось ее девственности, но ЖЕНЩИНА в ней уже просыпалась, она бесстыдно раздвинула ноги и ринулась на встречу моему рту. При этом она схватила меня за голову и просто вдавила в свою киску. Мне только этого и было надо, я начал лизать ее по всей длине промежности, забираясь глубоко в самые сокровенные складочки ее тела. Потом я оторвался от этого занятия, вспомнив, что ее возбуждение надо поддерживать на приличном уровне, до того, как она станет настоящей женщиной.

Было видно, что Машеньке мой уход не по нраву, но не могла же она мастурбировать на глазах у такой большой компании. Маша смирилась и открыла глаза. Я мстительно посмотрел на нее и шепнул на ухо:

— Вот это тебе за оплеуху, которую ты мне отвесила в душе.

Девушка жалобно на меня посмотрела и шепнула в ответ:

— Ладно, Антоша, мы квиты, но так как ты меня ласкаешь, никто никогда не делал, даже сестра, иди от меня подальше, а то я сейчас сама тебя трахну. Давай, побрей Дашу, я посмотрю на это все со стороны, а потом ты меня сделаешь женщиной, только я хочу быть первой, ты мне обещаешь? Я даже разрешу твоим друзьям на это смотреть.

— Конечно, Машенька, как же ты могла подумать, что в такой просьбе я смогу тебе отказать?

Алексей подал голос:

— Ну хватит шептаться, Антон, ты будешь Дашеньку стричь, или как?

Я обречено встал, оторвавшись от тела доверившейся мне девушки, и пошел в душ. Там я взял тазик, наполнил его водой, прихватил бритву и мыло. Я чувствовал себя сейчас режиссером этого развратного спектакля и пытался доставить зрителям как можно больше удовольствия. Я уже просто командовал участниками спектакля:

— Так, Дашенька, ложись на спину на кровать, Леша, сдвинь стол, Кирилл, раздень Дашу и подними ее ножки, Леша, ножку одну тоже возьми и ребятки, чуть в сторону все это разведите, а то мне неудобно.

Мальчики двигались по моей команде, как заведенные. Кирилл скинул с Даши халат, под которым ничего не было, уложил ее на спину на кровать так, чтобы попка ее свисала над тазиком с водой, приподнял и раздвинул ноги. Иришка безучастно за всем наблюдала. Тут я понял, что они скоро порвут себе штаны и предложил:

— Мужики, а чего стесняться то, раздевайтесь, а то девочки почти все голые, а вы все от них прячете, давайте, давайте…

Сам в это время я стянул с себя полотенце и мой хуй встал во всей своей красе. Ребятки тоже Быстро разделись и их елдельники вывалились из плавок, наводя ужас на окружающих, кроме Иришки, которая их уже пробовала своим ротиком. Девушки смотрели и не верили своим глазам. Уж не знаю, смотрели ли они до этого порнуху, но выражение их лиц явно говорило, что такого зрелища они еще не видели. Я вспомнил, как Машенька заворожено смотрела на мой член и увидел, как она потянулась руками к Алешкиному хую. Алексей тем временем поднял вторую ногу девушки и прижал к ее груди.

Я приступил к своим прямым обязанностям, до блеска обривая уже вторую девичью киску за последние полчаса. Теперь я воздерживался от лизания, поскольку обещал Машеньке, что она будет первой. А ведь я сегодня обещал еще и Иришке! Да, тяжелая ситуация сложилась. Все последние события так меня возбудили, что я себя уже плохо контролировал. Тем более, что Маша уже прижималась щекой к Лешкиному члену и елозила ей по всей длине его органа. Она явно входила во вкус гетеросексуальных отношений.

Наконец то я закончил приятную процедуру бритья, и теперь обе киски и попки сестер выглядели как близнецы. Ебаться хотелось страшно, но я помнил свою миссию, и как мог, сдерживался. Маша уже бросила Лешкин член и вовсю ластилась ко мне, ожидая своей дефлорации. Кирилл убрал тазик и бритву в душ и стоял на пороге, ожидая продолжения оргии. Член его стоял, как палка и все три девушки с вожделением на него смотрели. Одна Ириша была в платьице, и я решил исправить это недоразумение. Когда я впился рукой в ее промокшие трусики, я понял, что роднее ее у меня никого никогда не было. Я быстро раздел ее и шепнул ей на ухо:

— Милая моя девочка, я буду любить тебя сегодня так, как не любил никого, потерпи немного, забавляйся пока с мальчиками, жди меня, я скоро вернусь. Тут подала голос Маша:

— Ребятки, я за последние девять лет думала, что мужики — это сплошная грязь, что они созданы богом для того, чтобы творить насилие и мучить нас. Сегодня я поняла, что это не так. Я бы с удовольствием отдалась сейчас Кириллу или Алеше, но… И она показала на Лешкин член, торчащий как колонна.

Возражений не последовало. Я опять взял бразды правления в свои руки и опрокинул Машеньку на кровать. Развернув ее на бок, попкой к себе, я приставил свой разгоряченный член к ее девичьему входу. Желание сразу же засадить я сдержал, благодаря недюжинной силе воли. В губках у девушки все хлюпало и член сам просился в ее глубины. Я поманил пальцем Иришку и попросил ее полизать киску Машеньки. В это время Даша с Кириллом на другой кровати уже слились в экстазе, облизывая друг другу половые органы в позе 69. Алексей присел на кровать и начал облизывать Машины грудки, попеременно загружая сосками свой рот.

Иришка припала к киске подруги и начала ее вылизывать, иногда касаясь губами моего блудливого члена, которым я водил по горячим губкам Машиной пизденки. Все были возбуждены до предела, Маша начала кончать, дергаясь всем телом. В это время я просунул руку под ее попку, еще сверил прицел и надавил на последнюю девичью преграду своей залупой. Я только услышал "ОХ", после чего мой ненасытный дружок, разрывая преграду, полностью погрузился в неизведанные никем глубины. Сдерживаться уже не было никакой силы и я кончил прямо ей в пизду. Кончали мы одновременно, дергаясь телами и обвивая друг друга руками. Иришке я не завидовал, мощные ноги Машеньки выдавили ее голову из своей промежности. Попка вновь обращенной женщины прижалась в моим яйцам и подрагивала в такт ее мощному оргазму.

Чуть позже, когда Алеша вылизывал Машину киску, я увидел, что алая кровь девственницы струится по его губам. Девушка пришла в себя и призналась:

— Если бы я сейчас не кончала, то вряд ли позволила Антону себя продырявить. Все это очень болезненно, поэтому я бы посоветовала Дашеньке обезболиться, ты как, милая?

В это время Кирилл начал кончать прямо на Дарью. Та во все глаза глядела, как его мощный член извергает из себя потоки спермы. Все это брызгало ей на груди и она медленно растирала по своему телу Кирилловых детишек. Даша наконец то оторвалась от кончившего Кирилла и, достав из тумбочки какую-то баночку, протянула мне:

— Антоша, помажь мне целочку, только вокруг не вздумай, а то я стану фригидной.

Голос ее показался мне томным, она не успела кончить от Кириллова лизания и была готова к новым играм. Я выдавил обезболивающий крем на палец и поманил им девушку. Она легла на свободную кровать, широко разведя в сторону ноги и прижав их к груди. Я раздвинул уже знакомые мне валики ее губок и нанес на плеву каплю крема. Теперь уже Кирилл ласкал Дашины грудки, а Иришка снова сосала ей клитор. Предыдущий сценарий дефлорации повторился в точности, только я, вставив свой член в новую женщину, не сумел кончить.

На другой кровати Алексей и Марья забавлялись, облизывая друг другу половые органы. Кровь уже не текла, они даже умудрились не запачкать простынь. Перед этим Алеша успел смазать порванную мной целочку той же обезболивающей мазью. Вообще времени следить за всем происходящим у меня совсем не было. От Дашенькиного тела меня отвлек лишь стон Алексея, кончавшего Машеньке в рот. Видимо вид этого огромного и красивого члена так заворожил его партнершу, что она сама впилась губами в изрыгающий сперму орган и старалась, как могла всю ее поглотить. Часть семени все же не уместилась в ее ротике и стекала по губам.

Бедная Иришка единственная из всей компании не испытала оргазма, она смотрела на меня жалобно и мне захотелось ее приласкать. Оставив Кирилла с Дашей, я обнял ее и прошептал на ухо:

— Милая моя девчушка, пойдем отсюда, я все сегодня сделал, как надо, места нам тут не хватит, глянь, как Алешка все у Дашеньки вылизывает, чего мы им мешать будем?

Мы оглядели целующиеся пары и поняли, что их нужно оставить наедине. Иришка сказала:

— Девочки, скажите Антошке спасибо, мы вас покидаем, я его сегодня точно трахну, я даже заревновала немного, когда он женщин из вас делал, мы на дикий пляж, это тот, что у санатория Карасан, там точно никого не должно сейчас быть.

Я залюбовался двумя парами, нежно ласкающимися на кроватях и начал собираться в дорогу. Надо было прихватить с собой хоть бутылку вина.

— Спасибо тебе, Антошка, все не так страшно, как я думала, пропела Машенька, отрываясь от губ Алеши.

— Ты даже не представляешь, что ты для нас сегодня сделал, я этого никогда не забуду, ты был первым нашим мужчиной, и если тебе когда-либо снова этого захочется, мы всегда к твоим услугам, вторила ей сестра.

Мы с Иришей оделись и тихонечко выскользнули из номера, прихлопнув за собой дверь. За всеми нашими секс играми мы не заметили, что уже далеко за полночь. Не буду рассказывать, как мы выбрались из корпуса и дошли до дикого пляжа. Нас гнало вперед желание обладать друг другом. А к моим мыслям еще примешивалась гордость за себя — я познакомил своих любимых ребятишек с такими приятными девушками, о которых мог мечтать любой уважающий себя мужчина.

Крутой обрыв заслонял пляж от огней набережной и было темно, как у негра в жопе. Иришка быстро скинула с себя всю одежду и подошла ко мне:

— Антоша, давай искупаемся сначала, а то от тебя разит их косметикой, я хочу тебя чистого, моего, единственного. Можешь мне хотя бы на сегодня сделать такое одолжение? Ведь я в первый раз, фактически, отдаюсь тебе, тот раз не считается. Я люблю тебя, я хочу только тебя.

С этими словами она начала снимать с меня одежду. Мы стояли в темноте и понимали, что сейчас произойдет что-то действительно неповторимое для нас обоих. Член у меня стоял и Ириша нежно потрепала его рукой.

— Пойдем купаться, этот орган тебе сегодня очень даже пригодится.

Мы бросились в набежавшую волну и поплыли в открытое море. Слева от нас виднелся мыс Плака, а справа возвышалась Медведь гора. Вода была теплой. Иришка подплыла ко мне и начала, как раньше, растирать мое тело, смывая с меня остатки спермы и выделений своих подруг, я тоже проник в ее промежность, ощутив мяконькие волосы ее лобка и смазку жаждущего совокупления влагалища. Мы кружились в воде и дурачились, подныривая друг под друга. Наконец Ириша легла на спину на воду, широко расставив ноги и руки, я подплыл лицом к ее промежности и погрузил язык в ее дырочку. Она тут же поднырнула под меня и схватила губами мой уже опавший в воде член.

Вдруг, в этот момент стало светло, как днем. Мы испугавшись прижались друг к другу. Это пограничники с горы светили на нас огромным прожектором.

— Расплываемся в разные стороны, скомандовала Ириша.

Когда расстояние от меня до Ириши стало больше пятна света от прожектора, я понял, что теперь они будут вести только ее, разглядывая все ее прелести. Обидно стало до соплей, вот козлы, подумал я. Неужели мы похожи на нарушителей границы. Мы быстро приближались к берегу, торопясь спрятаться в спасительную тень скалы. На берегу Ириша сказала:

— Надо линять отсюда по быстрому, сейчас они нагрянут, одевайся скорее.

Одеться мы успели, но убежать от доблестных советских пограничников не смогли. Наряд застал нас, поднимающимися по тропинке на набережную. Времени было около двух ночи. Старший наряда, рыжий прапорщик бесцеремонно оглядывал Иришу, платье которой прилипло к голому телу, не скрывая практически ничего.

— Ну что, девочки мальчики, купаемся в запретной зоне ночью? Ириша, от тебя я этого не ожидал, все родителям расскажу, а это что за фрукт?

— Матвей Савельевич, это наш отдыхающий, не надо родителям ничего говорить, мы просто купались.

— Ну просто голышом купались и все тут. Прапор заржал. Ладно, идите домой, и чтобы я вас тут больше не видел, диверсанты хреновы.

Мы с Иришкой заторопились уйти от них как можно скорее. Во время обратного похода к своему жилью, я все время успокаивал Ирочку, говоря ей, что прапор не расскажет родителям о нашем ночном купании, но слезы лились из ее глаз. Девочка рассказала мне, что отец с этим пограничником практически друзья и что он расскажет все обязательно. Наконец мы доковыляли до своей хибарки. Двери в мой домик были закрыты и я понял, что ребята заночевали у сестер.

— Я не думаю, что сегодня отцу станет все о нас известно, поэтому пойдем в мой домик, я тебя по прежнему хочу и люблю, но завтра попробуй защитить меня как-то от них, я боюсь их реакции. Мама рассказывала мне как-то, что в 18 лет познакомилась с папой и у них был роман в течение года, после чего они трахнулись, зная, что через месяц поженятся. А мне всего 13, что же теперь будет?

— Пусть он меня хоть убьет, я знаю, что все делал правильно, я не силой взял тебя, мы любим друг друга и я не позволю ему над тобой издеваться.

Мы вошли в Иришкин домик и еще долго разговаривали. Я чувствовал, что девочку нужно успокоить и не форсировал события. Мы разделись сразу же и легли на кровать. Я гладил ее рыжие вихры и говорил нежные слова. Я целовал ее губы и грудки. Я превзошел самого себя в ласке и чувствовал, что могу кончить от одного ее прикосновения. Это напряжение нужно было сбросить и я попросил Иришу:

— Давай я кончу тебе в ротик для начала, а то перевозбудился вроде. Мне хочется ебать твою киску долго, чтобы ты кончила по настоящему, по женски.

Моя милая девочка все правильно поняла и, склонившись над моим другом, нежно вобрала его в рот. Буквально через несколько залатываний я кончил. Ириша все из меня высосала, не проронив ни капли. Она не отпускала моего члена из плена своих губ и он вскоре снова встал.

— Ну что, Ириша, иди ко мне, маленькая и красивенькая моя девочка, мы ждали этого долго, мы это заслужили. Я хочу тебя сейчас трахнуть, как не трахал никого и никогда, я выебу эту маленькую дырочку так, что ты об этом никогда не забудешь, я люблю тебя и буду любить, я хочу тебя и буду хотеть.

В это время я теребил ее клитор и забирался пальцами в ее влагалище, от моих нашептываний девочка совсем расслабилась и потекла рекой. Я запрыгнул на нее спереди и приставил член к ее жаждущему лону. Один удар, и он проскользнул в ее мокрое нутро. Обхватив ногами ее бедра, я задвигал своего дружка не до конца, но старался тереться членом о ее клитор. Я все время нашептывал ей на ушко нежные словечки.

Наконец, я почувствовал ее ответную реакцию на мои старания. Чувствовалось, что процесс начинает нравиться ей все больше и больше. Я еще запустил одну руку под ее попку, чтобы поглубже насаживать ее на свой член и сразу после этого она начала бурно и громко кончать, подмахивая мне все сильнее и сильнее. Я сдерживался, что есть мочи, чтобы тут же не залить ее пизденку спермой, в нее кончать было никак нельзя. Оргазменные рывки ее тела и стоны начали стихать и я, вынув член из скользкой дырочки, выстрелил накопившуюся сперму на грудь и живот девочки.

Потом мы долго лежали обессиленные и счастливые рядом. Я ласкал тело девочки, размазывая по нему свою сперму. В эту ночь мы трахнулись еще раз и опять оба кончили. Ириша потом призналась мне, что вся жизнь ее теперь перевернулась, она никогда не была полностью удовлетворена до этого, а сегодня к ней пришел ОРГАЗМ с большой буквы.

Послесловие. Самая грустная часть этой книги

Не хотелось заканчивать на минорной ноте, но из песни слова не выкинешь. На следующий день рыжий пограничник рассказал Евгению, отцу Иришки, о нашем ночном купании. Тот рассказал жене Елене, и она разыскала Иришу, успевшую выпроводить меня и помыться в душе. Она прямо спросила дочь рассказать обо всем и та не стала скрывать правды. Ребятишек и близняшек она сюда не примешивала, просто объяснив матери, что давно этого хотела и попросила меня лишить ее девственности. Мать сначала плакала и ругалась, обещала меня убить, но потом женская солидарность взяла свое и она пообещала не говорить ни о чем отцу.

Отец, однако, был зол на дочь. В тот же день он разыскал меня на пляже и у нас состоялся мужской разговор. Драться он не полез, но настоятельно рекомендовал мне оставить Иришу в покое. С тех пор она ночевала только в доме у родителей. Общались мы при помощи записок, передаваемых местными пацанами, и иногда, днем или утром назначали свидания или на мысе Плака или на Солдатском камне и трахались, как швейные машинки.

В последний день перед отъездом мы провели вместе на скале, Ириша плакала и просила меня не бросать ее. Она говорила о каком-то нехорошем предчувствии, о том, что меня больше никогда не увидит. Я и не предполагал, как она тогда была права.

Ребятишки мои летали на крыльях любви, их подруги уехали и они переебали пол Утеса, не забывая и о соседке. Я же ходил, как в воду опущенный, мне не хотелось никого, кроме моей Иришки. До сих пор не забуду наше прощание. Мы вчетвером стояли на остановке автобуса и я не стесняясь обнимал свою лапочку, она тихо плакала. Когда автобус увозил нас из Утеса, я еще долго видел ее худенькую фигурку и милые заплаканные глаза.

На следующий год у меня не получилось вырваться в Крым. Когда я еще через год, так же как и мои ребятишки, успешно сдал экзамены в военное училище, родители снова отправили меня в Утес. Я стремился туда с радостью, предчувствуя скорую встречу со своей любовью. Когда я вошел в знакомый мне дом, то сразу увидел осунувшиеся и какие-то постаревшие лица Иришкиных родителей. На столе стояла ее фотография в траурной рамке. На фотографии Ириша выглядела повзрослевшей и еще более красивой. Она умерла за месяц до моего приезда от рака крови. Когда я услышал от Евгения эти слова, то просто упал на диван и зарыдал в полный голос.

Елена подошла ко мне, села рядом и тоже заплакала. Евгений вышел в соседнюю комнату, пряча глаза.

— Она очень любила тебя, Антоша, до последней минуты ждала тебя. Спасибо тебе, что ты научил ее чувствовать, иначе она не познала бы этой радости в жизни, в такой короткой ее жизни.

Я оставил вещи у Иришкиных родителей и пошел с Еленой на могилку ее дочери. Та же фотография повзрослевшей девочки и свежие цветы на холмике, вот и все, что осталось от моего чуда.