Бесконечно долго лежала Эммануэль, наблюдая, как медленно, с основательностью работает член мужчины: погрузился, вышел, снова погрузился. Никогда в жизни не приходилось ей столь возбуждающего зрелища: сцены разыгрывались так близко от ее губ и снимались столь крупным планом. Туда-сюда, туда-сюда, и эти бесконечные хлюпающие звуки. Но она не могла оставаться до бесконечности лишь зрителем, безучастным свидетелем; она тала кричать, биться в судорогах, но никто не прикасался к ней, и все-таки она первой из троих достигла апогея упоения, не прибегнув даже к помощи своих пальцев.

Но вот после первых же спазм второй джентльмен, тот, который до сих пор не вступал в действие, крепко схватил ее правую руку, положил точно на ее напряженный бутон плоти, и ей пришлось вернуться к испытанному методу. Потом он вытащил маленький фотоаппарат и сфотографировал всю эту сцену. Но Эммануэль не обратила на это ни малейшего внимания, ее глаза неотрывно следили за всеми перепитиями любовного действа.

И вот наступил решающий момент: копье показывается наружу и тут же погружается в жадно открытый рот Эммануэль, донося до ее обоняния запах незнакомого мужчины и хорошо знакомый запах Арианы.

Почти обнаженный юноша, чья одежда состояла только из низкоподвязаного пояса и небольшого фартука спереди; молоденькие с едва округлившимися грудками, девушки, низ живота которых был украшен белыми а алыми цветами жасмина, с шеями, охваченными шелковыми лентами, на которых весели амулеты из слоновой кости, сделанные в виде маленьких фаллосов, размер которых позволял, кстати, некоторым гостям лишить невинности их владелец (девственниц, специально отобранных для того, чтобы сохранить свою девственность лишь до конца праздника), сновали по всем залам и терассам, предлагая эти деликатесы, а так же много других блюд - от соловьиных яиц до молодых ростков бамбука.

И тоном приказа он заканчивает:

- Обнажитесь!

Опираясь на левую руку, Эммануэль откинулась назад. Приподняв подол туники, раскинула в стороны свои ноги: среди черных завитков блеснули жемчужины. Медленно, двумя пальцами раскрыла розовые губы.

- Вперед! - звучит команда офицера, адресованная, несомненно, к тем мужчинам, которые ее окружают.

Сколько их, много или мало? Может быть, их тысячи?

Пусть! На что она надеялась, так это на то, что среди них найдется несколько достаточно крепких парней, которые не дадут превратиться этой чудесной ночи в детскую забаву. Она успокоилась, когда здоровенный малый, с толстыми губами и вьющейся шевелюрой, приблизился к ней и опустился на колени Он отвел ее ладонь, которой она прикрывалась, как фиговым листком, и, опираясь на одну руку, взял в другую свое оружие, и Эммануэль почувствовала такую крепкую и горячую мощь его члена, что о лучшем она и мечтать не могла. Более того, для первого приступа ей бы хватило чего-нибудь не столь впечатляющего. Она хотела придавить жалобный крик, но все же слезы покатились на ресницах Эммануэль, словно она все еще оставалась девственницей. А мужчина входил в нее все глубже и глубже. Эммануэль даже и не предполагала, что в нее можно так далеко проникнуть. Наконец он, кажется, достиг крайней точки, не уступив ни сантиметра пространства своей партнерше. И тогда, приостановив свое движение, он замер на миг, а потом возобновил его, но это не было движение поршня туда-обратно: он ворочался в глубине, как могучий зверь, поудобнее устраивающийся в логове. Он словно расширял ее внутренности, пока она не стала сама влажным, разгоряченным зверем, издававшем сдавленные крики наслаждения.

- Вот это коллекция! - Она засмеялась и спрыгнула с кровати. Беспорядочно разбросанные, различной длинны, в причудливом разнообразии окрасок и форм - фаллосы! Целая плантация этих растений! Одни были змееобразные, другие напоминали грибы. Были прямолинейные, с отверстиями, уставившимися в небо; были и изогнутые, восточного типа, окрашенные в медные цвет, одни длинные, другие короткие, стройные тонконожки и коренастые крепыши, гладкие и шершавые.. Основания стволов были скрыты в чем-то мягком. Владелица, гордясь, вынимала фаллосы из сундучка один за другим. Некоторые из них были сделаны из пористой резины, наощупь напоминающей человеческую плоть, другие - из фарфора или порцелана, и могли извергать из себя жидкость. Они выстроились теперь по порядку - от гигантских шишек до сущих крысиных хвостиков. Часть была снабжена грушеобразной приставкой - нажмешь на нее, и размер увеличивается вдвое, а то и больше. Некоторые, сделанные из дерева, раскрашенные и полированные, воскресили в памяти Эммануэль храм, куда пришла она с Марио и где пережила свое первое бангкокское потрясающее приключение. Далеко же она ушла от этого места! Эммануэль выбирает вещь из эбенового дерева, взвешивает ее в руке. Черные узловатые жилы выступают на поверхности, напоминая корни баньяна. Другие не привлекают Эммануэль. Нет, она предпочитает это изделие из редкого материала. Вот он, "олисбос", изящно изогнутый, такой приятный наощупь - она так хорошо отдаться ему!

Но у Арианы на уме другое.

- Да брось ты их! А вот, что скажешь об этом произведении? И она показывает своей ученицы предмет из слоновой кости. Он совершено необычной формы. Вовсе не заботясь о правдоподобии, смелом бесстыдно импровизируя, мастер создал что-то вроде короткого вздутого банана, закругленного с обоих концов. Эммануэль не может понять, как удержать эту штуку после того, как введешь ее. Чего доброго, она выскользнет из пальцев и совсем исчезнет во влагалище.

- Вот как надо им пользоваться, - приступила к объяснению Ариана.

- Видишь: он внутри полый и наполнен ртутью. тебе совсем не надо использовать его, как любовника, по методу "ввести-вывести". Ты просто вводишь его и оставляешь там. А теперь можешь походить и усесться на кресло-качалку.

- В кресло-качалку?

- Я же тебе сказала: полость наполнена ртутью. А ртуть все время в движении, постоянно переливается там, ударяет о бока, ни на секунду не останавливается. Разве тебе непонятно, как это можно использовать?

- Я хочу попробовать прямо сейчас!

- Подожди. Взгляни сначала на это... С первого взгляда в новом экспонате небыло ничего замечательного. Сделанный из какого-то блестящего материала, средних размеров, традиционной формы, он ничем не мог заинтересовать. Правда, поражал его вес. И еще Эммануэль заметила длинный шнур, отходящий от его основания.

- Это, наверное, электролюбовник? - догадалась она.

- Это вибромассажер. Он доставляет тебе такие же ощущения, которые ты испытала, когда я тебя водила в одно купальное заведение. Но он заставляет тебя ощущать это в самом твоем нутре, а не на периферии, как это было там.

- Так это должно быть забавным?

- Да, неплохо, но есть кое-что и получше. Вот здесь. И Ариана вытащила из сундучка новый предмет. Он выглядел столь убедительно, что сердце Эммануэль забилось: так это именно то, что есть у каждого настоящего мужчины? Крепость, подвижность этого инструмента, линии и складки его кожи и даже теплота, как будто исходящая от него, - поразительно! Эммануэль схватила его, и он тот час же напрягся и набух, словно она прикоснулась к живому существу. Эммануэль пронзительно вскрикнула и уронила игрушку. "Слава Богу, - подумала она неожиданно, - он упал на постель, ему не больно".

- Ну, это уж слишком, - протестует она. - Это, наверное, дар самого дьявола.

Ариана усмехнулась.

- Я никак не думала, что ты из секты манихейцев. Она поднимает этот плод своего договора с Люцифером, поглаживает его. Мгновенно он словно переполняется, делается пурпурного цвета, пульсирует в ее руке. Головка набухает, натягивается кожа - он готов к работе.

- Видишь, он уже будто вошел в тебя, а ты ведь ничего еще с ним не делала. Ты можешь просто лечь и лежать совсем неподвижно, а все остальное - это уже его забота. Он будет двигаться туда-сюда, становиться тоньше, короче, потом снова расти и делаться твердым, как бамбук. Будет меняться его температура, ритм, он сможет даже посылать волны, от которых ты будешь извиваться и кричать. И, наконец, когда он убедиться, что ты уже не один раз испытала оргазм, он прольется в тебя.

- Послушай, та что, принимаешь меня за идиотку?

- Ну, если ты мне не веришь, попробуй его прямо тут же.

- Да, вроде меня. Ну так вот, опускаю все эти технические подробности и стараются запомнить только самое главное. Отпускаю ассистента и начинаю действовать по инструкции. Ложусь на спину, ногами к металлической стене, конечно, раскинув их пошире. В тот же миг я замечаю, что потолок, казавшийся мне совершенно белым, начинает оживать! Появляются силуэты самой различной формы и раскраски, и передо мной появляются самые разные эротические сцены. Чего там только нет! Бородатый старик с маленькой девочкой; мальчики-подростки друг с другом; пятеро дикарей забавляются с прекрасной пленницей, все одновременно, используя все возможные части тела, не пренебрегая никаким отверстием; дриады спариваются с кентаврами и лебедями; современные юные твари, дико сосущие друг у друга или отдающиеся ослам и собакам. Эти соблазнительные картины сами по себе способны оживить мертвеца, но тут еще ступнями ног я нащупываю под покровом две большие педали. Чуть-чуть нажимаю на них, и из стены начинают одновременно выдвигаться (в зависимости от того, как хорошо я запомнила инструкцию) металлические щупальцы, напоминающие душевые шланги. Они появляются очень медленно, плавно, и вдруг на конце одного из них я вижу великолепный мужской орган! И тут же убеждаются, что и другие снабжены не хуже. В вот они на вид мягкие, как кожа ребенка, нежные, как звук гобоя, и все они готовы превратиться в нечто более богатое и причудливое. Вот и вообрази себе, что при этом должна испытать женщина! Но она должна сделать выбор... Вот тут-то гений изобретателя этой кабины становится очевиден. Какой бы неопытной ты ни была, как бы ни был слаб импульс, посланный тобой через педали, к тебе направляется тот, о котором ты подумаешь. Вот они пускаются в медленный, волшебный танец, извиваясь, переплетаясь друг с другом, приближаясь к тебе, не прикасаясь. И когда ты в отчаянии, разгоряченная, уже готова приступить к мастурбации, в тот же миг один из них проникает в тебя и не промахивается! Точно попадает куда надо! Ощущение абсолютно потрясающее, и ты не можешь удержаться от крика: "О да! Как раз сюда! Задайте мне!" Ты ошеломлена, потрясена, а почему бы и нет: такова мощь искусства и науки. Там, где ты ждала встречи с презренным металлом - мягкое и нежное дыхание любовника. Ты ждала глубокого пронизывания, всяческих увечий, но предигра и проникновение так сладки, что ты чуть ли не плачешь от счастья. И это делается все крепче, это вырастает и проворачивается, и вдруг становиться страшно: ты же не знаешь, когда это прекратиться, и тебя будут накачивать, пока ты не умрешь от наслаждения. Но чудесным образом это творение знает лучше тебя твои возможности и исследует тебя, как никто до этого не мог бы. твое тело теперь лежит широко раскрытое, как на уроке анатомии. И очень скоро ты перестаешь о чем-нибудь думать, ты смеешься, плачешь, содрогаешься, изнемогаешь, умираешь, живешь незнакомой жизнью, улетаешь в другой мир.

Тебе кажется, что это все, но гениальные педали снова расшевеливают гнездо нежных змей. Другая голова заменяет ту, что так сладко тебя терзала только что. Новые ощущения. На этот раз это напоминает могучий и регулярный поршень, который продолжает действовать все решительней с каждым движением, и ты вопишь от наслаждения. Пока ты лежишь задыхаясь, положение меняется, и снова новая частота движений и их сила. Теперь ты лежишь, растянутая гигантскими аппаратами, и длинные, тонкие, гибкие прутья трепещут внутри тебя...

- И так безконца?

- Нет. Могучие, как роботы, они все же остаются мужчинами. Они кончают тогда, когда все эти искусственные символы мужской силы достигают своего максимума и заканчивают в тебя свои соки, если им удалось проникнуть в тебя, или извергаются на твои груди, на твой живот, лицо. Или же они порхают в воздухе над тобой. Их сперма удивительно жирна и пахнет мускусом. Если хочешь, ты можешь вволю наглотаться ею и утолить жажду. Один за другим громадные стержни проникают в твой рот, они более сочны на вкус, чем человеческая плоть, и извергают длинными струями свой сок. Потом, по сигналу машины, появляются ассистенты и переносят тебя из кабины и другую комнату, где ожидают клиенты, а они уплатили целое состояние за такую привилегию, приступают к тебе прежде, чем ты успеешь ощутить их присутствие. Так вот ловкие хозяева этого заведения извлекают многостороннюю выгоду: получают круглую сумму с тебя за пользование автоматами и с других - за пользование твоим телом, причем о второй продаже ты можешь даже и не знать. Из своей сокровищницы Ариана извлекает два длинных каучуковых фаллоса, абсолютно одинаковых, с огромными головками. Она соединяет их основания, создавая двойной "дидлос", перевязанный посередине кожаным поясом. Изо всех сил она сгибает этот агрегат, как стальную пружину. Две головки соединяются, а потом отталкиваются друг от друга, возвращая сооружению первоначальную форму.